Я ехала с полной готовностью любить, и сразу же поняла, что да, люблю, - вот такое небо, вот такие рыжие отвалы среди кукурузы, вот такой вид на подсолнуховое поле (из сортира без двери, был в Керчикском отряде такой местный прикол). А на третий день из-под Шахт меня отправили в Новочеркасск (там, в музее, была наша база), а потом на Аксай, в Золотые Горки...
В общем, к концу августа я полностью пропала в своей любви. Сердцевиной её был Новочеркасск, а от него на север, на юг, на восток расстилались земли, где "скифы пьют-гуляют", с белыми холмами Верхне-Донского района, с "настоящей степью" за Доном, за Манычем, с чудесами дельты, ветхо-роскошным урбанизмом Ростова и сине-зелёной таинственной каймой совсем уж далёкого Краснодарского края.
Любовь моя, как и положено настоящей великой любви к чужому, оказалась безответной. Тем не менее иногда мне удается побывать в тех местах, увидеть виденное, удивиться новому, порадоваться тому, что на свете есть всё это...
Вот и месяц назад мы с Катькой съездили. В ходе поездки всё шло не по плану, но получилось просто прекрасно. Про своё любимое я узнала, что весной в горах нераспустившиеся грабовые леса светятся серебром. А кроме того, на обратном пути в Ростове и Танаисе мне удалось повидать как раз тех троих людей, кого я и хотела увидеть больше всего.
С давних пор, всё с тех же восьмидесятых, у меня есть навязчивые строчки из китайской поэзии: "вот здесь бы жить и окончить мне последнюю из дорог" и "Надо правильно жить мне // может быть, мудрым буду, // думаю о природе, жизни и человеке. // Если опять придётся мне уходить отсюда // лучше уйду в могилу, сгину в земле навеки"...
Я столько раз уже уезжала из этих любимых мест, что давно перестала оплакивать свои неразделённые чувства, так что насчёт могилы и прочего, - это не более чем риторика.
Уже с улыбкой.
